Мудрый Тоньюкук

Buren 2017-11-10 03:11

История

О Тоньюкуке известно то, что он получил образование в столице империи Тан Чаньани. В 679 году племена тюрков, расселенные в империи Тан после гибели Первого тюркского хаанства, организуют мятеж с цель

О Тоньюкуке известно то, что он получил образование в столице империи Тан Чаньани. В 679 году племена тюрков, расселенные в империи Тан после гибели Первого тюркского хаанства, организуют мятеж с целью его воссоздания. Что несомненно интересно, мятеж поднимают тюрки рода Ашидэ, из которого и происходил Тоньюкук. Мятежникам наносят поражение отборные семиреченские дивизии Пэй Син Цзяна, повторный мятеж под руководством принца Фунаня подавляется тем же Пэй Син Цзяном. Однако уже в 682 году, самые “непримиримые” соратники казненного Фунаня во главе с принцем Кутлугом все же воссоздают хаанство. Просвещенный Тоньюкук присоединяется к Кутлугу и с этого времени становится одним из главных Буюруков (Советников) тюркских хаанов.

После внезапной гибели Капаган-хаана в 716 году во время похода на басмылов, Тоньюкук поддерживает партию “желтоголовых” тюрок, по всей видимости, Сиров. В итоге престол оказывается в руках противоположной партии братьев Кюль-тегина и Могиляна. Многочисленных сторонников “желтоголовых” казнят, но Тоньюкука, учитывая его заслуги перед тюрками и родство с Могиляном, оставляют в живых.

Он умер в 731-732 гг. в возрасте 85-86 лет. Мудрый Тоньюкук выделялся умом и при брате Елтерис Капаган хаане (692-716 гг.) и Бильге хаане (716-734 гг.) участвовал в походах на табгач (Китай), кытан, огыз, татабы, киргиз, тургеш, согды и др. Активно содействовал в избрании Отукена столицей Тюркского хаанства.  

Памятник или прижизненная эпитафия сооружена в честь одного из основателей Второго Тюркского хаанства, - мудрого Тоньюкука. Памятник, по мнению Гумилева Л.Н., был воздвигнут в 717-718 г.г. Время постановки стелы позволят предположить, что она явилась некоторым оправдательным “документом”, в котором Великий советник описывает свои заслуги в создании каганата, так как именно в этот период после 716 года Советник находился в опале и избежал казни лишь благодаря своему родству с Бильге-хааном, замужем за которой была его дочь По-фу.

Памятник Тоньюкука расположен на местности “Цагаа Овоо” к северо-западу от нынешней горы Баянзурх, в 65 км к юго-востоку от столицы Улаанбаатара. 
Части двух стел и каменный ящик находится в месте обнаружения поминального комплекса. Две статуи перенесены в Национальный исторический музей Монголии.

Все сооружение, размерами 80 х 40 м, вытянуто с востока на запад. Оно обведено рвом, прерывающимся перед воротами и стеной из глины, которая была крыта черепицей, оштукатурена и побелена. У ворот - две статуи баранов из мрамора, обращенные друг к другу. За ними мощеная дорога и пруд для дождевой воды с керамической трубой, которая отводила излишек влаги. За ним, на спине мраморной черепахи была укреплена знаменитая стела с надписью. По мнению археолога, стела помещалась в павильоне, крытом черепицей. Храм квадратный. Его белые стены были украшены красными разводами, крыша черепичная, окаймленная перламутром, на стенах терракотовые маски драконов. Внутри храма помещался жертвенник с очагом и мраморные статуи Кюльтегина и его жены.

Голову статуи Кюльтегина удалось найти. Она выполнена вполне реалистически: монголоидные черты - скуластость, монгольское веко, низкий прямой нос и косой разрез глаз не оставляют места для сомнений в расовой принадлежности рода Ашина. На голове надет венец с пятью зубцами, на котором изображена птица, похожая на орла. Лицо Кюльтегина проникнуто сосредоточенным спокойствием, очевидно, художник видел натуру уже после смерти.

От головы жены Кюльтегина сохранился только фрагмент, также с подчеркнутыми монголоидными чертами. Особенно замечательны крепко сжатые губы, характеризующие эту женщину как особу волевую и решительную.

К памятнику тянется цепь балбалов на целых три километра от цайдамских соленых озер. До нашего времени уцелело 169 балбалов, но, по-видимому, их было больше. Некоторым балбалам придано грубое подобие человека, обозначены руки, намечен пояс. Вдоль рва на восток тянется вторая цепь балбалов.

Кроме того существуют два памятника: надгробие Кюльтегина, содержащее две надписи - малую и большую, и надпись Тоньюкука на берегу Сэлэнгэ. Второй памятник сохранился фрагментарно, но первый по своей полноте представляет значительный интерес.

На большой надписи Кюльтегина проставлена точная дата сооружения памятника: “год обезьяны (732 г.), седьмой месяц, двадцать седьмой день”. Переворот, совершенный Культегином, и убийство его двоюродных братьев не упомянуты, и, очевидно, не случайно. Вместе с этим текст надписи составлялся не позже 719г., так как великие победы 720 г. не описаны и отсутствует даже имя басмалов. Значит, мы можем заключить, что текст, увековеченный на камне в 732 г., был составлен между 716 и 720 гг. В это время Бильгэ-хаан, восстанавливая потрясенную державу, обращался к широкой общественности. Очевидно, сам текст рассматривался как литературное произведение, не подлежащее переделке. Из этого мы можем заключить, что обращение к народу действительно дало Бильгэ-хаану хорошие результаты, так как стало популярным - в противном случае обязательно текст был бы при увековечении на камне  дополнен.

К тому же времени, что и надпись Кюльтегина, относится надпись Тоньюкука. Составлена она после 716 г. так как обращается к “народу Бильгэ-хаана” и до 720 г., ибо о заслугах мудрого Тоньюкука в борьбе с басмалами в надписи ни слова не сказано. Больше того, надпись составлена тогда когда Тоньюкук был в опале и обращением к народу стремился заставить хана признать свои заслуги и вернуть его ко двору. Добился он этого в 719 г., когда Сулу получил из Китая титул хаана.

Третий документ – “Онгинский камень” - установлен в год дракона, т. е. в 716 или 728 г. Этот памятник был сильно попорчен, что затруднило чтение и введение его в научный оборот, но имеющаяся реконструкция текста позволяет причислить его к надписям Кюльтегина и Тоньюкука. В надписи заповедано сыновьям и младшим братьям покойного хранить верность Бильгэ-хану. По направлению этот документ примыкает к надписи Кюльтегина.

Все три надписи представляют обращения к широким слоям тюркского общества. Причем цель этих обращений ничем не замаскирована, народ хотят убедить. Значит, надписи - агитация, и исторический материал приводится в них выборочно. Самое наличие такого жанра убеждает в том что сила слова у тюрок считалась реальной силой. Следовательно, общество было развито и общественное мнение уже существовало.