Народное творчество Монголии

Buren 2017-05-19 01:05

Kультура

Пословицы и поговорки являются наиболее боевым и оперативным жанром в монгольском фольклоре. Они возникли как обобщение жизненного опыта народа, как следствие длительных наблюдений над явлениями приро

Пословицы и поговорки являются наиболее боевым и оперативным жанром в монгольском фольклоре. Они возникли как обобщение жизненного опыта народа, как следствие длительных наблюдений над явлениями природы и жизнью общества. Они шлифовались многими поколениями, видоизменялись. При классовом обществе появилось множество пословиц и поговорок, направленных своим острием против феодалов-эксплуататоров. Вот некоторые монгольские пословицы:

Были бы палки, а спины найдутся.

Гадюку распознать легко, гадкого человека распознать трудно.

Глупец рассказывает о том, что он ел, мудрец рассказывает о том, что он видел.

Лучше сломать кость, чем сломать честь.

Пусть валят тебя семь раз – поднимись восемь раз.

Ребенок, упавший сам, не плачет.

Ребенку не надо давать нож, дураку не надо давать власть.

Трус умирает десять раз; бесстрашный только однажды.

Умел взлететь – умей и сесть.

Пословицы и поговорки в сегодняшние дни как и прежде, в широком употреблении. Одни, устаревшие, выходят из разговорного обихода, другие, новые, возникают, живут в народе.

В монгольском фольклоре богато представлены загадки. Загадка, будучи иносказательным изображением какого-либо предмета или явления, имеет большое воспитательное значение. В их основе лежит принцип оживления неодушевленной природы, сравнение ее с жизнью человека, животных.

Наряду с жанрами, характерными для других народов мира, в Монголии имеются и свои оригинальные, национальные формы устного поэтического творчества. К ним можно отнести, например, юролы, магталы, шаманские призывания и многие другие виды обрядовой поэзии. Юролы и магталы очень близкие жанры как по форме, так и по содержанию. Юрол обращается к будущему, в то время как магтал – к настоящему. Юролы – благопожелания, восхваления слагаются в стихах экспромтом, произносятся по самым различным поводам: при свадьбе и новоселье, при выделке войлока и стрижке волос младенца. Без преувеличения можно сказать, что ни один обряд не обходится в Монголии без юрола.

Магталы – импровизируют в честь выдающихся борцов, для восхваления лука и метких стрел, пяти видов скота. Магталы, как и юролы, произносятся речитативом. Триада является своеобразной, оригинальной формой монгольской загадки. Вопрос задается в краткой традиционной форме: «Что в мире три быстрых, трудных, далеких». На это отвечают стихами, состоящими из трех или четырех строк. Например, на вопрос, «что в мире три богатых», отвечают:
Земля богата корнями,

Небо – звездами,

Море – водой.

Первое упоминание о народных песнях содержится в знаменитой летописи XIII в. «Сокровенное сказание». Песня, притом народная, была неизменным спутником жизни кочевника. Безвестные певцы складывали ее нередко в седле, во время долгих странствований, утомительных перекочевок, когда время измерялось отрезком пройденного пути и наездник становился наблюдателем медленно меняющегося ландшафта.

Величаво-протяжная песня требует от певца высокого мастерства и безупречности в технике пения, внутренней одухотворенности, большой художественной выразительности. Чтобы исполнить свою величаво-протяжную песню, певец должен обладать по крайней мере двухдиапазонным голосом.
Существует еще одна самобытная форма монгольского искусства – сольное двухголосное горловое пение («хомий»). Горловое пение достигается одновременным звучанием выдержанного звука в гортани и верхних нот мелодии, производимых кончиком языка. Здесь один и тот же артикуляционный аппарат одного человека выполняет, как музыкальный инструмент, две функции.

Некоторые исполнители горлового пения применяют оригинальные средства и способы для издания разных звуков. Так, при помощи небольшой чашки, дудки пли камышинки певцы придают особое звучание горловому пению, более богатому по тональности.

Лирические песни скотовода разнообразны по своей тематике. Здесь и пейзажные зарисовки, и жанровые картинки, передающие быт народов, и особенно часто горестные сетования влюбленных, живущих в разлуке не по своей воле.

Многовековая, сложная судьба народа по-разному отражалась в песнях. Многие особенности быта, миросозерцания, семейного уклада определялись и кочевым образом жизни, и социальными условиями.

В «Сокровенном сказании» есть упоминание о танцах, производимых вокруг шаманского дерева (саглагар мод). Известно, что шаманы исполняли свои танцы для духов не только в их жилищах, но и на открытом воздухе, например вокруг так называемых шаманских деревьев (удган мод).

При дворах ханов в торжественных случаях исполнялись различные танцы монголов и других народов, в которых участвовало до сотни танцоров и танцовщиц и такое же количество музыкантов. Литературные тексты сохранили нам описания костюмов артистов, музыкальных инструментов. Среди них были и шаманские танцы.

Фольклор сохранил сведения о старинных танцах – тетеревидной, журавлиной плясках, танце перепелки и ястреба, изюбра и марала, ворона и т. д. Некоторые из них, а также танец царь-птицы (хан-гарид) были использованы ламами для организации религиозных мистерий – «цам». На западе Монголии танцы «ак-сал», «биелэх» приспособлены для исполнения в юрте. В этих народных танцах представлены элементы театрального действия («биелэг» – танец тела). «Биелэг» – это и мелодрама. Он чаще всего исполняется под аккомпанемент морин-хура, тобшура, а также губного инструмента.

Танцевальное искусство Монголии в наши дни шагнуло далеко вперед и, используя традиционное наследство, откликается на события современной жизни.
В некоторых современных танцевальных композициях изображается шустрая, веселая доярка, которая посредством хореографической пластики показывает и умелую хозяйку, которая готовит обед, и искусную вышивальщицу, и смелого охотника, и заботливого пастуха. Монгольские танцы всадника – тончайшее искусство, которое могло зародиться лишь у людей, всю жизнь пользующихся лошадью.