История города: Да хурээ 30-ых годов
Да хурээ – так называли свою столицу монголы. О том какой была в 30-ых годах столица, как жили люди рассказала 95-летняя Жамсрангийн Аяхуу.
Да хурээ – так называли свою столицу монголы. О том какой была в 30-ых годах столица, как жили люди рассказала 95-летняя Жамсрангийн Аяхуу.
На месте современной площади Сухэбаатара в 30-ых годах был деревянный постамент с ограждением. Вблизи была песчанная насыпь, которые столичные жители называли “Да хүрээний өндөр хог”, что означает “Высокие отбросы Да хурээ”. Под этой насыпью постоянно ютились бездомные, ущербные, инвалиды. “Я также жила там, а днем кружила и осматривала город” говорит Ж.Аяхуу.
Почти все эти люди просили подаяния со словами “Юм хайрла, юм хайрла” -“подайте нам”. Они ходили по юрточным застройкам ждали, когда на пороге появятся люди и подадут им еду или деньги. А вечером собирались на своем месте и делились всем, что собрали с другими. Среди таких людей никогда не было ни пьяниц, воров и других плохих людей.
“Но я никогда не пробовала того что они приносили. Я кормилась в китайских забегаловках, их называли хятад гуанз. Ела остатки пищи и поэтому всегда была сытой” отметила Ж.Аяхуу. В те время в столице не было ни одной монгольской забегаловки. Тогдашний гуанз были построены из дерева и подавали только китайские блюда хуйван, цуйван, хуйцай, байцаа, луйван, суйман, тоймий/Бууз/.
На правой стороне от площади проходил мост Тумурчин и сразу за ним начинался Буриадын хороо, Дарьгангын хороо. Севернее находился Гэсэр сум, китайские жилые застройки. Потом начинался Зуун хүрээ. Тогда по всему Улаанбаатару протекала река Сэлбэ. Вплоть до 50-60-ых годов, напротив здания Центральной бибилиотеки протекала река. В жаркие дни люди босиком переходили реку. А южнее этой же реки протекала уже другая река - Дунд гол. Тогда в столице жили 10-20 тысяч человек.
Людей на улицах было мало и особенно не видать детей. Видимо их не пускали дальше своих хашаа, то есть загородей. А вот в Зуун Хурээ иногда можно было встретить детей, которые собирались стать ламами. В тогдашней столице был хашаан Ёнзон хамба ламы. Это был большой хашаан, то есть отгороженный участок земли. “Если посмотреть в небольшое отверстие можно было увидеть красивых птиц, пасущихся овец. Я как-то по наказу своей бабушки пошла туда. Хотела взять арц /можжевельник/, которым обкуривали помещение. Это был тибетец, которого называли учителем восьмого Богдо хаана. У него всегда были птицы, и даже в юрте у него жил попугай, который говорил “Сайн байна уу”. Это было действительно очень интересно” говорит Ж.Аяхуу.
А в китайских поселениях на улице всегда стояли стулья и на них сидели красиво разодетые девушки. Они курили сигареты, жевали жвачки, щелкали орехи. Маленькому Ж.Аяхуу это казалось очень красивым и она тогда подумала “Когда-то я тоже буду сидеть вот так”.
В этих же поселениях также людей почти не было видно. Лишь из редка ходили китаянки у котоых ноги были маленькими ножками так называемыми “золотыми лотосами” /Бинтование ног - полоской материи девочкам привязывали к ступне все пальцы ноги, кроме большого, и заставляли ходить в обуви малого размера, отчего ступни значительно деформировались. От размера ступни зависел престиж невесты, к тому же считалось, что принадлежащей к высокому обществу даме не следует ходить самостоятельно. Это “бессилие”, неспособность к передвижению без посторонней помощи составляло, по литературным свидетельствам, одну из привлекательных черт женщины-аристократки: здоровые и недеформированные ноги ассоциировались с крестьянским трудом и “подлым происхождением”/.
В таких поселениях всегда было много диких собак, что делали эти районы нежелательными для гостей.
Тут необходимо отметить, что рынки в столице были разными и по родам деятельности. Наример Сайваны зах – там работали в основном швеи и занимались продажей готовых одежд. Инжааны зах или ювелирный рынок. На таком рынке в основном работали мастера золотых и серебрянных дел. Мужааны зах – столярный рынок, где работали столяры, которые сбывали свои деревянные изделия. Тумурчин зах – здесь продавались изделия из металла. Это были подковы, утюги, принадлежности для конской упряжи.
“Когда я впервые приехала в столицу в первую очередь отправилась в Центральный комитет ревсомола. А когда пришло время возвращаться домой посмотрела школу, где готовили учителей. Я ведь в 1930 году, в очень жаркий летний день убежала из дома, из аймака Ховд. Тогда со мной ушел из дома мальчик Аюушийн Дэндэв, который был старше меня. Мы вместе прошли несколько сотен километров босиком. А этот Дэндэв уехал учиться в Россию в рабфаке. А меня не взяли, потому что была слишком маленькой. Поэтому и стала скитаться по улицам столицы” сказала Аяхуу. Тут необходимо добавить, что тогдашний ЦК ревсомола до 50-ых годов находилось на месте современной гостиницы “Улаанбаатар”.
Таким образом она встретилась Зулаагийн Цагаанхичиг, который в 15 лет стал учителем. Он то и отвез девочку обратно домой к родителям. В 1935-36 году Аяхуу вновь приехала в Улаанбаатар и поразилась изменениям, произошедшим за время ее отсутствия.
Если в 30-ых годах это была всего лишь скитающаяся девочка, то к середине 30-ых годов все изменилось. “Я уже знала старомонгольскую письменность, русский морз. И стала работать в цахилгаан мэдээний хороо. /Это современный МОНЦАМЭ/. Тогда мне посчастливилось работать ставшими впоследствии знаменитым археологом Пэрлээ, и писателем Ойдов” говорит Ж.Аяхуу.
Как отметила старая женщина на современном месте Академического театра оперы и балета тогда находилось здание типографии. А чуть южнее школа для подготовки учителей.
Просмотры: 2141
Tweet