“МОНГОЛЬСКИЙ ВОПРОС” ИЛИ БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ /Окончание/

Buren 2016-01-26 08:01

Kультура

“МОНГОЛЬСКИЙ ВОПРОС” ИЛИ БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ /Окончание/

Мы предлагаем вашему вниманию вторую часть передачи ““Монгольский вопрос или борьба за независимость”.

Перед российскими политиками встал вопрос, насколько Монголия “нужна” России, и насколько Россия способна участвовать в её судьбе. Последнее определялось желанием сохранить дружественныйе отношения с Китаем. Отсуствие чёткого решения по монгольскому вопросу у российксой стороны и твёрдого нежелания расставаться с Монголией у китайской повлияло на половинчатый характер заключённый в 1912 году российско-монгольского и в 1913 году российско-китайского соглашений о статусе Моноглии. Документы не признали независимость Монголии, определиь лишь её политический статус термином “широкая автономия в составе Китая”.

Мучительная для монголов неразрешённость вопроса о международном статусе государства в итоге привела к необходимости заключить общий, трёхсторонний акт. Но, даже несмотря на участие в переговорах всех трёх сторон – Монголии, Китая и России, Кяхтинское соглашение от 1915 года не было способно разрешить этот вопрос. На Кяхтинском совещании стороны в очередной раз подтвердили автономный статус Монголии.

Кажущееся на тот момент окончательным, Кяхтинское соглашение лишь усилило международные противоречия по монгольскому вопросу и, в сущности, только положило начало политической борьбе за её суверенитет.

Формой правления в Монголии в то время была теократическая монархия. Во главе государства встал представитель духовенства Богдо-гэгээн. Монголия явила миру уникальный опыт – официально правителем государства стала церковь. Отчасти этот процесс был закономерным. Страна, в которойоколо одной трети мужского населения монахи, не могла в тех условиях прийти к иной форме правления. Но в этом была и сила, и слабость монголов. Религиозность монгольского общества, с одной стороны, была способна сохранит свою самобытность, защитить национальное начало. С другой стороны, новая форма правления являла собой некоторый архаизм, мещающий Монголии вступить в полноправные международные отношения.

К концу 20-х годов для Монголии обозначился новый виток в развитии. Это было начало нового, второго этапа формирования независимости Моноглии. Неразрешённость “монгольского вопроса” в мировом масштабе, а также неустойчивое полжение теократической монархии спровоцировали революцию 1921 года. Ведущую роль в этом процессе заняла политика Коминтерна. В итоге произошли изменения в представлениях монгольского государства о своей независимости. Теперь она виделась возможной в условиях социалистического будущего.

Альтернативную точку зрения о судьбе “независимой Монголии” на данном этапе представляли бурятские и монгольские демократы в лице Э.Ринчино, Ц.Жамсрано, Б.Цэрэндоржа, А.Амара. Идеи объединения монгольских территорий, политического и экономического развития Монголии с учётом национальной специфики кочевой Монголии были способны отвечать настоящим потребностям монгольского общества, но оказалось нежизнеспособным. Последнее объясняется слабостью монгольского руководства в 20-е годы 20-го века.

Значительно менее реальной, но, тем не менее, существующей стла концепция независимости Монголии представленная генералом, участником гражданской войны в России бароном Унгерном. Его идея создания “Великой Срединной Монголии”, пропаандирующая возвращение к монархии во главе с Цинской династией и великую роль буддийской религии в жизни монгольского общества, также явилась своеобразным выражением потребностей Монголии в самоопределении.

Смерть Богдо-хаана в 1924 году поставила точку в возможности возвращения Монголии к теократической монархии и реализации на практике всех теоретических концепций строительства независимой Монголии. Поворотной чертой стал ноябрь 1924 года, когда была провозглашена МНР. В международной политике в этот период монгольский вопрос нашёл развитие в ряде соглашений, подписанных между СССР, Китаем, Монголией и Японией, итог которых состоял в том, что Монголия вновь была признана сферой непосредственного влияния Китая.

Но в вопросе международного признания Монголии обозначилась чёткая тенденция к ориентации на СССР. С этого времени начал складываться тесный политический, идеологический и экономический союз двух соседних государств. В сложившемся к середине 20-го века международном положении Монголии было “сложно выжить” без помощи Советского Союза. При этом нельзя не констатировать, что взаимодействие не было направлено на воссоздание исконных монгольских традиций. Монгольский народ лишился возможности развивать идею независимости своего государства, исходя из сугубо национальных представлений. Отсюда вытекает тоталитарный режим Х.Чойбалсана и истребление духовенства и ламаистских монастрыей в 30-х годах.

30-ые годы 20-го века характеризовались для Монголии сложной внешнеполитической обстановкой. Тон здесь по-прежнему задавала Япония. Необходимость противостоять японцам привела к сложному переплетению интересов и возможностей Китая, Советского Союза и самой Монголии.

Для Японии достичь мирового господства не представлялась возможным без захвата Китая – крупнейшей державы Восточной Азии. Плацдармом проникновения в Китай выступала Маньчжурия. В результате войны с Китаем в сентябре 1932 года было создано искусственное государственное образование Маньчжоу-Го. Соседствующее положение с Монголией, а также отсутствие чёткой границы между государствами помогли японцам спровоцировать в конце 30-х годов вооружённый конфликт с Монголией.

В результате для Монголии вопрос о независимости перешёл в практическую плоскость – возникла угроза военного вторжения японцев. В это время СССР уже активно играл для монголов роль “старшего брата” и таким образом был втянут в конфликт с Японией. Пик событий пришёлся на коней 30-х годов. В результате победы советских войск в военныр столкновениях с японцами у озера Хасан и на реке Халх-гол Монголии удалось избежать захватов со стороны Японии.

            Для дела монгольской независимости такое положение было выгодным, поскольку в преддверии 2-ой Мировой войны Монголия оказалась в защищённом положении. Но вместе с тем, развитие событий 30-х годов позволило советскому правительству ещё более усилить свои позиции в МНР.

Окончательное разрешение вопроса о статусе Монголии не виделось возможным без признания её на международном уровне. Поэтому окончательная точка в процессе была поставлена только в 40-х годах 20-го века. Непосредственное признание независимой Монголии проходило уже в послевоенные годы. Победа СССР в войне, а также устранение угрозы со стороны Японии способствовали этому. Неслучайно, что вопрос о Монголии встал уже на Ялтинской конференции в феврале 1945 года, где СССР согласился вступить в войну с Японией при условии сохранения статус-кво Внешней Монголии. Этот шаг продемонстрировал всему миру, что основным дипломатическим партнёром, “помощником” для Монголии выступил Советский Союз. Исходя из этого, ирменно благодаря СССР состоялось признание Монголии на мировой арене. Важным пунктом в этом процессе стал советско-монгольский договор о дружбе и взаимопомощи 1946 года.

Официальным объявлением независимости Монголии стал референдум, проведённый 20 октября 1945 года. Он подтвердил стремление монгольского народа к государственной независимости. 5-го января 1946 года Китай признал МНР и в феврале  того же года между двумя странами были установлены дипломатические отношения. Дополнительный импульс признанию Монголии в качестве независимого государства дало вступлении Монголии в СЭВ в 1962 году, а годом ранее, 1961 году в ООН.

Таков был результат взаимодействия Монголии с международынм окружением по вопросу её независимости в первой половине 20-го века.

Вы слушали вторую последнюю часть передачи о ”монгольском вопросе” или о борьбе за независимость.